65 лет назад на учении в Семипалатинске

2-й батальон 345-го гвардейского парашютно-десантного полка

высажен в 500-600 метрах от эпицентра и через 40 минут после реального ядерного взрыва

В сердце огненного шторма

Первый ядерный взрыв на территории СССР был произведен 29 августа 1949 г., последний — 24 октября 1990 г. За 41 год атомных испытаний Вооружённые силы провели два войсковых учения с применением ядерного оружия: 14 сентября 1954 г. — на Тоцком артиллерийском полигоне в Оренбургской области и 10 сентября 1956 г. — ядерное испытание на Семипалатинском ядерном полигоне. Первые ядерные маневры были скорее «пробными». А Семипалатинские учения стали широкомасштабными и вошли в учебники военной стратегии ядерной эпохи.

…В истории советского государства 1956 г. выдался насыщенным и напряженным. Февраль — XX съезд КПСС, ознаменовавшийся публичным разоблачением «культа личности» И. Сталина и положивший начало так называемой хрущевской оттепели. С лета начались болезненные для СССР попытки Запада лишить Варшавский блок одного из форпостов обороны — Венгрии. К концу лета события в этой стране начали выходить из-под контроля правительства И. Надя, и Венгрия стремительно покатилась к хаосу и анархии. В конце июля в Египте демократическое правительство Г.-А. Насера, друга СССР, национализировало Суэцкий канал, что вызвало резко негативную реакцию Запада. Советская разведка сообщала: Англия, Франция и Израиль готовят против Египта тройственную агрессию.

 Родина требует подвига

 В этой тревожной атмосфере было как никогда важно показать миру: Советский Союз силен, он сможет защитить свои интересы, причем, если понадобится, не только на своей территории. В феврале СССР впервые в мире осуществил пуск баллистической ракеты (Р-5М) с ядерным зарядом. Но это было только начало. Руководство страны поставило перед вооруженными силами задачу: проверить, возможно ли вести «классическую» наступательную войну в новых условиях, с применением ядерного оружия.

 Тема маневров звучала подобно названию ученой диссертации: «Применение тактического воздушного десанта вслед за атомным ударом с целью удержания зоны поражения атомного взрыва до подхода наступающих войск с фронта». Главная цель учений — определить, через какое время после взрыва можно высаживать воздушный десант, и каково минимально допустимое расстояние места высадки от эпицентра взрыва. Немаловажное значение придавалось и наработке навыков по обеспечению безопасной высадки десанта в пределах зоны поражения.

Общую координацию ядерной бомбардировки и действий войск осуществлял заместитель Министра обороны СССР по специальному вооружению знаменитый маршал артиллерии М. Неделин. Ответственность за устройство взрыва и ядерно-техническое обеспечение возлагалась на генерал-полковника В. Болятко.

Каждое ядерное испытание чем-то отличается от предыдущих. В советской военной истории были уже Тоцкие маневры 1954 г. Тогда после взрыва атомной бомбы над сильно укрепленной обороной воображаемого противника советские войска должны были смело ринуться в атаку с последующим прохождением через эпицентр взрыва (на бронетехнике). Солдаты и офицеры, участвовавшие в учениях, были впервые подвергнуты испытанию на стойкость к поражающим факторам ядерного оружия. 14 сентября 1954 г. в 9 часов 32 минуты по местному времени самолет Ту-4 с высоты 8 км сбросил на «вражеский оплот» бомбу в 40 килотонн (для сравнения: мощность «Малыша», упавшего на Хиросиму, — 16 килотонн).

В этот раз предстояло высадить воздушный десант. Никто и никогда прежде не проходил с оружием в руках район эпицентра сразу же после взрыва. Этот подвиг предстояло совершить советским десантникам.

 Навстречу неизведанному

 Частями ВДВ, которые должны были осуществить высадку, командовал заместитель Главкома ВДВ генерал-лейтенант С. Рождественский. Для этих учений привлекался 345-й гвардейский парашютно-десантный полк 105-й ферганской гвардейской воздушно-десантной дивизии.

 В середине августа участники учений прибыли на Семипалатинский полигон. Разумеется, большинство их понятия не имели, куда и зачем их везут. Уже на месте генерал-лейтенант С. Рождественский рассказал офицерам, какое задание им предстоит выполнить. Военные отреагировали предельно спокойно. Это неудивительно: почти все они прошли Великую Отечественную войну, и пугаться боевого задания им не пристало. Тем более что офицеры оперативной группы и личный состав уже присутствовал на нескольких ядерных взрывах на том же Семипалатинском полигоне, и в общих чертах представляли себе, что их ожидает.

Однако спокойствие это во многом происходило и от неосведомленности. О воздействии радиации на человеческий организм тогда знали даже не все ученые, а что уж говорить о простых воинах. Верно и то, что пагубность последствий облучения сознательно преуменьшалась, а то и замалчивалась. С одной стороны, это помогало поддерживать спокойствие в стране — чего не знаешь, того и не боишься. С другой — в случае тотальной ядерной войны «радиационная безграмотность» населения вряд ли помогла бы добиться победы.

Для психологической подготовки личного состава было произведено три подрыва ядерных боеприпасов. Первый ядерный взрыв был произведен 24 августа 1956 года, второй взрыв (термоядерный) был произведен через шесть дней, третий взрыв (ядерный) был произведен 2 сентября. Личный состав, задействованный в этих учениях, присутствовал во время всех показательных испытаний.

Не следует думать, что невежественное бесстрашие перед лицом ядерной угрозы культивировалось лишь в СССР. Достаточно посмотреть информационные киноролики Пентагона тех лет, призванные разъяснять простым американцам (в том числе и солдатам), чем опасна радиация и что делать в случае ядерной войны. Эти удивительные шедевры кинопропаганды уверяли, что радиоактивная пыль может причинить вред лишь при попадании внутрь организма (через раны и с пищей), что волосы, выпавшие вследствие лучевой болезни, быстро вырастают вновь, чуть ли не ещё более пышные и длинные, чем «довоенные». Кстати, тем, кто до сих пор упрекает СССР в агрессивности военной политики, стоит помнить: в стране победившего социализма боевые учения с применением ядерной бомбы проводились дважды, в США их было целых восемь.

Уже в процессе подготовки высадки воздушного десанта выявились трудности. Исходный район для десантирования был намечен в23 кмот условной линии фронта и в 36 км от места будущего взрыва бомбы. Полоса пролёта десантных вертолетов выверялась по хорошо видимым с воздуха и земли ориентирам. Но что делать, если эти ориентиры окажутся сметёнными ядерным смерчем? А ошибка в ориентирах могла привести к печальным последствиям: артиллерийский огонь, подавляющий последние очаги сопротивления воображаемого противника, накрыл бы своих. Но высочайшая лётная и тактическая подготовка лётчиков и десантников помогла: ничего подобного не случилось.

 День, когда содрогнулась земля 

На рассвете 10 сентября 1956 г. над Семипалатинским полигоном появился самолёт «Ту-16». На борту он нёс ядерную авиабомбу. На место прибыли учёные-ядерщики во главе с академиком И. Курчатовым, занявшие специально оборудованный наблюдательный пост.

В ожидании времени «Ч» (момент получения приказа о начале боевой операции) время тянулось медленно. Солдаты и офицеры укрылись в траншеях. Как учили на тренировках, лежали в окопах лицом вниз, головой в противоположную от взрыва сторону, руки под головой. Зловещая тишина зависла над Семипалатинским полигоном. И вот прозвучала команда: «Закрыть глаза!». Это значит — бомба уже в пути.

Тянутся бесконечные секунды. Как тут не вспомнить великие строки военного поэта С. Гудзенко «Ведь самый страшный час в бою — час ожидания атаки»! Кто-то едва слышно молится: так, на всякий случай. У некоторых сдают нервы — солдаты, лёжа ничком на земле… поют грустные «сиротские» песни. «Нас извлекут из-под обломков…», «Жена найдёт себе другого…». Но командиры пресекают эту самодеятельность: «Прекратить песню!». Они по своему боевому опыту знают: истерика заразительна.

И — короткий резкий треск, как при коротком замыкании. Одновременно сверкнула вспышка — ярче тысячи солнц. Сияние проникло даже через веки, закрытые руками. Так спящий видит молнию, сверкнувшую за окном. Но ядерная вспышка была неизмеримо ярче.

Пауза. Огненный шар тускнеет. Полигон накрывает грохот, такой сильный, что закладывает уши. Глаза можно открыть, но вставать пока рано: от эпицентра по окружности идет фронт сжатого взрывом воздуха — ударная волна. С ней воины знакомы не понаслышке, однако «атомная» волна гораздо сильнее, чем от обычных бомб и снарядов. А вот и она: гулкий, протяжный скрежет, который трудно описать словами. Содрогнулась земля.

А там, в эпицентре, бушует огненный шторм. Рвёт на части боевую технику, размещённую для исследования воздействия на неё ядерного взрыва, калечит и убивает подопытных животных, разрушает до основания постройки… Поток свободной, ничем не удерживаемой энергии вырвался на волю.

Самые любопытные солдаты (и офицеры тоже), не дожидаясь разрешительной команды, уже приподняли головы. Их взгляду открылось небывалое зрелище: гигантское грибообразное облако ядерного взрыва. Кислород в эпицентре выгорел, и воздушные потоки, устремившиеся к нему со всех сторон, подобно гигантскому пылесосу, несут пыль, в которую обратилась земля. Соединения железа в почве придают ядерному «грибу» характерный красновато-ржавый оттенок. Гриб быстро увеличивался и, наконец, стабилизировался. Солдаты потрясены увиденным. Но приказ зовёт их в учебную — учебную ли? — атаку.

Через 25 минут после взрыва дозоры «нейтральной» радиационной разведки выехали на трех вертолетах Ми-4 и четырех «газиках», произвели обследование района взрыва, обозначили рубеж высадки (удаление от эпицентра – 650-1000 м, протяженность -1300 м) и сообщили по радио о возможности десантирования. Уровень заражения на местности в момент высадки десанта составлял от 0,3-5 рентген в час. Еще через 17 минут после взрыва в район эпицентра сели вертолеты, несшие 272 человека: две роты второго парашютно-десантного батальона 345-го полка, усиленного взводом 57-милиметровых орудий полковой артиллерии, шестью безоткатными орудиями Б-10, взводом 82-милиметровых миномётов и отделением химической разведки полка со средствами проведения радиационной и химической разведки. Для доставки десанта использовался полк вертолетов Ми-4 в составе 27 боевых машин. Всего в проведенном учении было задействовано 1,5 тыс. военнослужащих.

Через 17 минут после посадки подразделения десанта вышли на заданный рубеж. В полукилометре от эпицентра взрыва в сложнейшей тактической и радиационной обстановке десант приступил к выполнению боевой задачи. Выгрузив технику и вооружение и приведя их в боеспособное состояние, десантники и разведчики-дозиметристы развернулись в боевой порядок. Ориентируясь по заранее намеченным азимутам и сигнальным ракетам, пущенными командирами (от радио пользы было мало — высокий фон радиации создавал сильные помехи в эфире), бойцы уверенно «захватили» заданный объект, организовали его оборону, а также произвели боевую стрельбу, отражая контратаку неприятеля.

Второй этап учений включал содействие вводу в бой войск, наступающих с фронта, для полного уничтожения противника. Направление главного удара проходило через эпицентр атомного взрыва, а артиллерия поддерживала наступление методом огневого вала. Объединившись с подошедшими подразделениями, десант атаковал противника, а затем приступил к его преследованию. В густой пыли, под боевым огнём советские воины блестяще выполнили задачу.

После этого некоторые командиры решили остановить колонны войск для приёма пищи. Однако дозиметристы запретили: слишком был высок уровень радиации. Пообедать воины смогли лишь в районе дислокации на берегу Иртыша.

Через 2 часа после взрыва объявили отбой, и личный состав десанта с вооружением и боевой техникой был доставлен в тыл для санобработки и дезактивации.

 Вести из архивов

 Учения получили самую высокую оценку. Маршал М. Неделин и генерал-лейтенант С. Рождественский докладывали министру обороны Г. Жукову: «По результатам поражения примененной на учении атомной бомбы можно сделать вывод, что узлы полевой обороны противника будут надёжно подавляться, а это позволит производить вслед за взрывом высадки воздушных десантов. При высоте взрыва 200-300 м, по уровням радиации, в удалении от эпицентра 400-500 м, то есть в районе надёжного поражения противника, воздушный десант можно высаживать из вертолётов через 15-20 минут при условии дозы облучения до 5 рентген». По результатам учения к благодарности и награждению ценными подарками представили 60 офицеров и генералов ВДВ и военно-транспортной авиации.

 Итак, выяснилось: вести десантные наступательные операции сразу после применения ядерного оружия можно. На семипалатинских учениях были отработаны алгоритмы и механизмы наступательной атомной войны.

Разумеется, учения проводились в строжайшей тайне. Даже на приказе МО СССР о поощрении отличников учения стоял гриф «совершенно секретно». Участники манёвров давали подписку о неразглашении. Верные присяге, старые воины и поныне крайне неохотно рассказывают о своих приключениях в эпицентре ядерного шторма. Ни «главный десантник» В. Маргелов, ни его заместитель генерал-лейтенант С. Рождественский никогда не рассказывали сослуживцам о событиях 10 сентября. Даже в исторический формуляр 345-го парашютно-десантного полка не попала запись о его участии в экспериментальных учениях.

Но, как говорится, шило в мешке не утаишь. Западные руководители узнали то, что они должны были узнать: СССР успешно провёл учения по наступательной операции с применением ядерной бомбы, детали неизвестны. Эта информация свидетельствовала о решимости советского руководства отстаивать интересы страны, и не только за столом переговоров.

Опыт локальной ядерной войны, к счастью, не пригодился, — не в последнюю очередь благодаря тем, кто его наработал. Тем более мы обязаны чтить людей, которые выполнили свой долг, рискуя собой.

К сожалению, участие в учениях подкосило здоровье многих воинов: сказались последствия облучения. Смертность среди «ядерных десантников» была значительно выше, чем среди их собратьев по оружию, не побывавших в Семипалатинске. Лучевая болезнь, онкология, другие хвори буквально выкашивали героев ядерного века.

Как к этому относиться? Непосредственный свидетель тех событий, генерал-лейтенант в отставке П. Калинин рассказывает: «В 1952–1957 гг. я учился в Артиллерийской академии. В связи с появлением атомного оружия в 1954 г. мы изучали теорию упреждающего удара, в которой важное место отводилось воздушным десантам. Знаний о поражающих факторах ядерного взрыва было недостаточно. Существующие ныне справочники и методики оценок рождались в то время. Сами руководители подвергали себя риску, не зная возможных последствий. А сейчас судить обо всем этом просто».

Но — судят. Доморощенные репортёры проводят самодеятельные «журналистские расследования, силясь доказать: семипалатинские экспериментальные учения — злодейский эксперимент, поставленный «советской военщиной» над собственной армией. И невдомёк неискушенному читателю, что «военщина»-то эта и была в первых рядах испытателей.

Ветеран войны и ВДВ майор в отставке Г. Мельков вспоминает о героизме генерала В. Маргелова во время ядерных испытаний на Тоцком полигоне. «После ядерного взрыва — по полю машина катит. Все кричат: «Стойте! Остановите машину!» А та, знай себе, катит дальше. Маршал Жуков спрашивает: «Кто там едет? Нельзя туда, опасно!». Ему докладывают, что в машине — генерал Маргелов. «Ну, с ним разговаривать без толку, его хрен кто остановит, пускай едет!», — с этими словами Жуков безнадёжно махнул рукой».

Да и маршал М. Неделин тоже не прятался за спины подчинённых. Впоследствии он трагически погиб при неудачных испытаниях космической ракеты. Великие учёные и конструкторы — Курчатов, Королёв и многие другие — безоглядно служили любимому делу, ни на минуту не задумываясь о возможных последствиях. Защита Родины была для этих людей смыслом жизни, ради которого они рисковали своим здоровьем.

И другие воины — от офицеров до рядовых — прекрасно это понимали и тянулись вслед за своим начальством. «Мы служили не за награды, поощрения и льготы. Мы делали своё дело, свято верили в его необходимость и были готовы на любые испытания», — говорит один из участников учений на Семипалатинском полигоне. Единство устремлений командира и бойца, учёного и партийного руководителя — из этого сплава был выкован ядерный щит Советского Союза, который — не будем забывать — и по сей день защищает наше Отечество.